честный мужчина о психоанализе

<...> Волны тоски — от подростковой депрессии  до старческой — сопровождают мужчину на всем протяжении жизни, если, конечно, у него есть хоть какое-то подобие души, а не просто член на колесиках.

И каждый из нас борется с этим в одиночку. Для начала отрицанием того, что тебе бывает плохо как бы без причины. Но отрицание и попытка скрыть все внутри с каждым годом только ухудшает положение.

Я не собираюсь излагать психоаналитические теории и выступать адептом Зигмунда Яковлевича, я говорю только за себя. Я точно знаю: все потери в жизни никуда не уходят — они накапливаются. Потеря отца. Потеря юности. Потеря себя. Потеря друзей. Потеря женщин. Потеря работы. Потеря того, потеря сего. Непережитое, неосознанное, не «отработанное», не отгореванное — оно ложится грузом на психике. И в какой-то момент боль становится настолько велика, что хочется причинить себе физическую боль, лишь бы заглушить внутреннюю. Я вижу, как мои коллеги-мужчины мечутся по жизни в попытке снять эту боль. <...>
Ну, в общем годам к сорока девяти мне стало совсем дурно. Мне показалось, что жизнь закончилась, а те угли ее, которые тлели еще внутри, жгли так, что хотелось резать руки ножом для резки бумаги. Кстати, это помогает, но тоже, как и алкоголь, ненадолго.

Однако мужская психологическая защита говорит: «У тебя все нормально. У тебя все нормально. И т. д.». Тот же процесс происходит в русском обществе — тотальное отрицание реальности. Жизнь в мифах. Это путь в никуда.
За это время я уже пытался разговаривать со знакомыми психологами-гештальтистами. Но стабильной работы не получилось (нельзя работать со знакомыми). И, следовательно, результатов — тоже. Поэтому пришлось идти на классический психоанализ. <...>
Я остался в изоляции, которая тем временем стала резонировать с основной идеей: как научиться опираться только на себя. Причем внутренне, а не внешне. Потому что по жизни получается, что все вокруг опираются только на меня: я основной зарабатывальщик денег и всё по большому счету куплено мной — крыши  над головой, колеса и т. д. и т. п. — только потому, что я пашу как подорванный, невзирая на депрессии и тихое схождение с ума.
Вообще-то все это уже давным-давно описано в психоаналитической литературе: когда человек решает заняться наконец своим внутренним миром и навести в нем порядок или хотя бы понять, что происходит, то окружающие, если они не принимают нового отношения к существованию, воспринимают все в штыки. И семьи рушатся окончательно. Промолчал только сын. Но он судмедэксперт. Не путать с патологоанатомом.
Полностью ЗДЕСЬ

Знаете, очень редко встречаются мужчины, способные на такую меру внутренней честности. Признать слабости, страхи, больные места и раны, провалы и бессилие мужчина почему-то не может. Некоторые не могут даже позволить себе плакать, даже если умер их близкий человек и слезы - единственный выход для сумасшедшей боли. Все "держатся", улыбаются друг другу, отмахиваются. Чтоб потом или в запой, или на машине гонять под 200 км/ч, или в работу до обморочной одури. Но просто сесть и высказать все вслух, признать реальность как реальность - нет, невозможно.
Да, собственно, и женщины встречаются такие же. Хотя реже.